В голове заело воспоминание: я и папа стоим на остановке, на улице холодно, мы ждем мужика на Вольво, чтобы оценить машину, папа рассказывает истории. Они пропитаны им, спорт, зима, холод, смерть. А я от усталости и характера говорю наотмашь, типа, дааа, так и нааадооо. Сейчас я чувствую потерянный момент, упущение, вину. 

Папу не вернуть, прошлого не исправить. 

… в СССР модно было спортом увлекаться. Альпинизм очень почитался, с парашютом прыгнуть. Много их гибло. На Памире особенно. Как-то раз парашютисты сигали, а горы-то высокие, давление, кислород. Гипоксия началась. Кто-то еще в воздухе задохнулся, кто-то о скалы навернулся...

… иностранцы гибли. Один раз французик в СССР приехал, горы покорять. Не смог. Умер и во льду остался. Поднять тело можно было только с воздуха. Папаша захотел сына с гор спустить, на родине похоронить. Нанял вертолет. Глыбу с телом зацепили. При подъёме лёд отпружинило и будто тараном пробило вертолет, точнее сбило начерто. Погибли все...

Эти две истории я запомнила больше всего. Были еще, но в тот момент я не хотела слушать и делала вид, что истории привычные, все смертны, а спорт сокращает жизнь. 

Противно от самой себя и тоскливо. 

Папа, я скучаю.